DataLife Engine > Версия для печати

На веревке висели трусы, прикрепленные к ней парой деревянных прищепок. Художник на минуту пожалел, что не захватил с собой мольберта и, поэтому пришлось довольствоваться лишь сделанным наброском. Что он увидел в этих семейных трусах, развевающихся на ветру под крышей хрущевской коммуналки? Может быть, символ городской нищеты, а может быть, олицетворение сексуальной революции - один бог знает, но он изобразил их с мастерством реализма Курбе и изяществом импрессионизма Ренуара, он вложил в свое произведение всю силу художественного таланта, и трусы зацвели богатством палитры и множеством чудесных оттенков… Нет, я не преувеличиваю! Ведь это был сам маэстро Пупкин, который окончил худграф на твердую четверку с плюсом, не выторговав, к сожалению, своими работами твердой пятерки с минусом у требовательных и суровых преподавателей того заведения искусств - таков был их принцип!..
Потом он еще долго учился сам «писать», как он выражался, жизнь и вот - итог: он пишет трусы, которые никому не нужны и непонятны, кроме него самого! Жена ушла еще на прошлой неделе, когда он уже подрывался делать наброски с кафельной плитки в туалете… Ушла с богатым директором ресторана, неким Наливайкиным, жуликом и скупердяем, любителем вкусно поесть. Он ненавидел ее за это, за то, что она променяла его, непризнанного гения эпатажа и стоического художника на какого-то толстосума из сферы услуг, на какого-то Скруджа из Рождественской повести Диккенса, который исправится только на одре болезни… Увы! Он вспомнил почему-то о Пигмалионе… может судьба дает новый шанс?! Но из головы не выходили трусы и вся пошлость затрапезной коммунальной обстановки. Он решился, наконец, и одним мощным ударом пробил в мольберте дыру! Затрещала ткань холста… Посыпались кисти, одна за другой, на пол… Пупкин встал со стула и не спеша собрал кисти с пола. Потом скомкал остатки старого холста и натянул на подрамник новый. Он подумал, затем открыл дверь балкона и снял задубевшие от мороза трусы. Все равно никто не поймет!..
Прошло три года. У скверика, где отмечали очередной День города, перед входом встретились две пары. На обоих кавалерах были разные костюмы, то же - и у дам. Пупкин узнал свою жену рядом с Наливайкиным. Теперь он был одет в дорогой итальянский пиджак, и в прорезь на рукаве его была вдета бриллиантовая запонка. Он научился рисовать на твердую пятерку с плюсом, чему бы удивились преподаватели худграфа, если бы узнали о том. Он посмотрел на Наливайкина. Тот был одет в старый задрипанный свитер и неловко жался к супруге, которая колола его в бок аляповатым цветным зонтом.
11.01.09 г.

Метаморфоза