Дали и тема Востока

Сальвадор Дали в своем творчестве, кажется, почти не интересуется экзотикой, такой, как эзотеризм или восточные учения. Он предстает перед нами, как активный продолжатель традиции западноевропейского искусства, и редко обращается к архетипам, существующим где-то за пределами этой традиции. В то время, как некоторые другие художники-сюрреалисты, например, Рене Магритт, похоже, пытаются в своем творчестве выразить нечто большее, чем эта традиция, пытаются обратиться к более широкому пространству коллективного бессознательного и извлечь из него другие архетипы, существующие в нем.

Так доктор Пьер Румгер сообщает нам, что «далианская вселенная есть вселенная в большом стиле барокко» [1]. Сам же Дали пишет в своей книге «Дневник одного гения», вышедшей в свет в 1964 году: «Внедрение в современное африканского, лапландского, бретонского, латышского, майоркского или там критянского искусства не более чем кретинизация нашей эпохи. Все это чистая китайская грамота, а уж для Бога не секрет, до чего я не люблю китайщину, включая и китайское искусство» [2].

Подобная категоричность появляется у него еще в середине 1930-х годов: «На парижскую интеллигенцию активно наступала дикая Африка. Все обожали негритянское искусство, и это произошло благодаря Пикассо и сюрреалистам. Я краснел от стыда и бешенства, видя, как у наследников Рафаэля смещаются понятия, и они готовы упиваться уродством» [3]. Так он скажет в 1942 году в своей автобиографической книге «Тайная жизнь Сальвадора Дали».

Однако несмотря на все это, можно найти в его творчестве несколько примеров, когда он использует язык восточной культуры, или же интерпретирует более близкие ему библейские мотивы в неком ключе «герменевтических методов толкования» (по выражению А. Рожина [4]) – картины «Гиперкубическое распятие» (1954), «Тайная вечеря» (1955) и др., что согласуется с его мистическими устремлениями.

Данный язык используется в названии картины «Ампурданские ян и инь» (1936). Образ двух природных начал изображается им в виде двух соединенных частиц, напоминающих бобы. Тот же самый образ можно встретить и в более ранней картине – «Загадочные элементы в пейзаже» (1934). А в картине «Осенний каннибализм» (1936-1937) он наглядно трансформируется в образ двух не вполне оформленных лиц – мужского и женского.

Иногда Дали все же достаточно прохладно отзывается о культуре Востока. Например, свое отношение к Будде он выразил в списке «Моя борьба», где перечислил пункты «за» и «против»:

«против Будды – за Маркиза де Сада» [5].

В своем единственном романе «Сокрытые лица» он использует по отношению к маркизу де Саду эпитет «божественный» [6], что кажется совсем уже чем-то непонятным.

В другом месте книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали» художник рассказывает такую историю: «...Всю свою жизнь я только и слышал, как окружающие лезут ко мне с вопросами:
– Что это такое? Что бы это значило?

Однажды я вынул из хлеба весь мякиш и вложил внутрь корочки маленькую статуэтку Будды, которую покрыл дохлыми блохами. Затем я закрыл отверстие деревянной затычкой, плотно все законопатил и снаружи написал: «Конское варенье»*. Ну, скажите, что бы это могло значить?
_______
* Название заимствовано у Рене Магритта» [7].

Казалось бы, очередное кощунство. Но можно интерпретировать данный отрывок и как нечто положительное. По смыслу он вполне совпадает с «иконоборческими тенденциями» дзен-буддизма. Для сравнения можно привести следующий отрывок:

«Монах спросил Уммона:
– Что есть Будда?
– Сухой навоз, – ответил Уммон» [8].

Возможно, что Дали знал о дзенских анекдотах и использовал схожие методы «расширения сознания» в своем загадочном творчестве.

Есть у него и более благородные образы, обращенные к теме Востока. Например, картина «Медитативная роза» (1958), которая поражает своей красотой и утонченностью. Здесь нужно отметить, что с возрастом творчество художника становилось все более возвышенным и одухотворенным.

А в 1955 году в своей знаменитой сюрреалистической фотосессии на вилле в Порт-Льигат Дали запечатлен уже в образе многорукого божества из индийской мифологии. Это фото, наряду с другими снимками, сделал фотограф Чарльз Хьюитт для британского редакционного журнала Picture Post [9].

Как мы видим, примеры обращения Сальвадора Дали к восточной теме редки, но выразительны. Они выдают в нем натуру человека ищущего, который стремится охватить своим сознанием самые разные темы и сюжеты и воплотить их в своем искусстве. Дали был настолько эрудированным человеком, настолько многогранной личностью, обладающей острым умом, что было бы странно, если бы он этого не сделал. Сложно назвать такие темы, по которым он не высказался бы в своем творчестве. Кажется, что его внутренняя вселенная вмещала все и всему находила свою интерпретацию и художественное применение.

Литература

1. Дали С. Дневник одного гения / Сальвадор Дали; пер. с фр. Л. Цывьяна. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2020. С. 251.
2. Там же. С. 88.
3. Дали С. Моя тайная жизнь / С. Дали ; пер. с фр. Е.Г. Гендель. – 2-е изд. – Минск : Поппури, 2017. С. 422.
4. Рожин А.И. Сальвадор Дали: миф и реальность. - М.: «Республика», 1992. С. 149.
5. Дали С. Моя тайная жизнь / С. Дали ; пер. с фр. Е.Г. Гендель. – 2-е изд. – Минск : Поппури, 2017. С. 420.
6. Дали С. Сокрытые лица / Сальвадор Дали ; [пер. с англ. Ш. Мартыновой]. – М. : Эксмо, 2014. С. 8.
7. Дали С. Моя тайная жизнь / С. Дали ; пер. с фр. Е.Г. Гендель. – 2-е изд. – Минск : Поппури, 2017. С. 459.
8. Дверь без двери (Мумонкан) / Кости и плоть дзэн: – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. С 137.
9. «Один день с Сальвадором Дали» – смелые фотографии, снятые на вилле художника / Сameralabs: [сайт]. URL: https://cameralabs.org/11679-salvador-dali-s-morskoj-zvezdoj-i-drugie-smelye-fotografii-snyatye-na-ville-khudozhnika (дата обращения: 04.07.2021).

→ Распечатать → Комментарии (0)

Категория: проза, проза/очерки. Теги: искусство, сюрреализм, Сальвадор Дали, буддизм, дзэн. Добавил: dima (23 октября 2021).