 Разделы
|
Дмитрий Саночкин - Авторский сайт » прозаТяжелый крест - Ованес Петрович! Можно ваш автограф? - Я – не Ованес, я – Игорь… Игорь Петрович. - Ой, извините, пожалуйста, Сергей Петрович! Мне для жены… Черкните пару слов… Игорь Петрович Журавлев, известный в питерских кругах певец, обладатель уникального баритона, раздавал автографы в фойе театра. «Популярность – это тяжелый крест.» - говорил его приятель по консерватории, который играл на виолончели. «Да ну их всех!..» - подумал про себя Игорь Петрович и, поставив еще пару крестов на программках, которые тянулись к нему со всех сторон, ушел. Он сел в машину и почти мгновенно заснул. Приятель-виолончелист вел машину ровно и уверенно, словно обращаясь со знакомым инструментом. Игорь Петрович клевал носом в спинку сиденья впереди, и перед его внутренним взором быстро проносились эпизоды из сна.
Как найти Нину?Бекмамбетов вынул пальцами кусочек золотинки из бокала и налил в него шампанское. – За то, чтобы Фортуна всегда улыбалась нам! – произнес он свой тост и чокнулся с бокалом Юрина. Они сидели у Юрина дома и обсуждали общие дела. В последнее время оба занялись бизнесом, у каждого из них был свой офис, и все вроде было ничего, дела шли в гору, но не хватало какой-то простоты и полу-детской наивности старых советских времен, их романтики, жизнь стала вдруг другой, более серьезной, ответственной, официозной, и оттого скучной, как серый мундир… а может это они изменились, вошли в возраст?.. Эту головоломку и решал сейчас в своем уме Бекмамбетов. Ему вспоминались непосредственные друзья и подруги, танцующие рок-н-ролл на старом чердаке чьей-то загородной дачи под звуки пленочного бабинного магнитофона, разговоры о мистике, красавицы женщины, которым добавляли только очарования эти милые заблуждения юности… как это было давно!
СонВ окно проникал слабый свет от уличного фонаря. У изголовья кровати лежала голова Кормильцева и видела сны своим внутренним зрением. Тело же его лежало, скорчившись, вдоль кровати, словно бы в приступе агонии. Кормильцеву снился один из тех кошмаров, который часто угрожает ночному покою водолазов. Ему чудилось, что на критической глубине скафандр заклинило, и доступ кислорода прекратился. Холодный пот покрыл освещенный электрическим светом лоб спящего. Вдруг Кормильцев улыбнулся во сне. Он увидел плывущую на глубине рыбу с ярко-золотистыми плавниками и блестящей чешуей.
Красный квадратВасильев ждал нового ренессанса в музейной жизни родного Урюпинска. Он ждал, что вот «бабахнет» долгожданная авангардная выставка, и все вылезут из своих нор, засуетятся, забегают и будут прищуренными глазами смотреть на загадочные нагромождения цветных пятен и линий на холсте, силясь понять сокровенную мысль, которую художник вложил в свое произведение. Он ездил каждый месяц в музей, справлялся там о ближайших его планах относительно экспозиций, смотрел что-нибудь, но уезжал из центра города неудовлетворенный. Он грезил супрематическими композициями Малевича, будучи революционером, бунтарем по натуре. Его не удовлетворяла простота и безмятежность пейзажей урюпинских художников, он жаждал кипучей жизни, экспрессии, существования чистого «первоэлемента», освобожденного от своей предметности. Когда друг, коллекционер-любитель, увлеченный импрессионизмом и реализмом, показывал ему свою очередную покупку, какую-нибудь бытовую картину, то Васильев только презрительно фыркал, глядя на нее, и говорил сакраментальную фразу: «Мне все здесь понятно, а все понятное не оставляет пищи фантазии и воображению». Друг удивлялся и убирал картину.
ОзарениеОн шел по проспекту, перешагивая лужи, и мозг его лихорадочно пытался обдумать какой-то важный вопрос, мучивший Кириллова уже несколько дней. По небу плыли серые тучи, изредка моросил мелкий дождь, погода располагала к унынию и раздумьям. О чем? Кириллов думал о событиях прошедшего вечера, чаепития в гостях, незначительных, но важных для него в эту минуту стечениях обстоятельств. Он пытался разобраться в длинной цепи фактов и найти их причину, главное звено. Когда он пришел домой, его окружил привычный вид его обстановки, и на какое-то время он забыл о чем думал. «В конце концов это не так важно…» - говорил он себе.
Праздник души...Душа просит праздника, но вместо этого натыкается на инерцию бессознательного, единообразие серых будней. Привычка к мышлению атрофируется; человек остается один на один со своими страстями, не находя в себе сил, без помощи светоча разума подняться над своей животной природой… Но вот приходит пророк и освобождает его от этого рабства плоти! На миг? – хотя бы на миг!.. Но это уже начало… Однажды после долгой рабочей смены, по дороге домой крошка Поли случайно зашла в магазин грампластинок и купила там этот диск. На обложке его был изображен раскинувший руки человек с длинной шевелюрой на голове. Казалось, он что-то хочет сказать своим полуоткрытым ртом. Поли открыла дверь своей квартиры, и тут же ее мысли потекли в привычном направлении - она забыла про диск.
Сказ для массВ далекой стране Хиппляндии, куда в старину добры-молодцы ходили искать себе невест, жил да поживал один нумизмат. И не было у него никого, кому можно было бы «подать руку в минуту душевной невзгоды» и показать коллекцию золотых монет царской чеканки 1897 года.
КонцертГлубокая депрессия, охватившая Иванова, имела свой корень в ущемленной сексуальности – ему не хватало простого человеческого общения, женской любви, и он был неуверен в себе. Он «глотал» романы, один за другим, «грыз» их, словно твердый ликер, но чтение не приносило необходимого результата… Он отложил книгу и позвонил Вере: - Алло! – послышалось на другом конце телефонной трубки. - Привет! Это Павлик звонит. Ты чем занимаешься?
Магия друидовОн вышел из трамвая, зацепившись ногой за лежащего в тени ограды пьяного человека, и перейдя дорогу, вошел в лес. Вся маразматическая действительность провинциального мегаполиса отошла как-то сразу на второй план. Он увидел старые ели в лучах заходящего солнца, замшелые камни, ковер желтой хвои под ногами… Птицы пели свои рулады, прячась в тени древесных ветвей… Он в сердцах пнул ржавую консервную банку своей ногой и, обернувшись, посмотрел на бедного бомжа, который пытался подняться с земли. Тому не было никакого дела до красот природы. С ревом проехал автобус и остановился неподалеку. Из него вылезла симпатичная молодая пара, тоже – любители природы, и пожилой дедушка с массивным костылем в руке. Влюбленные отправились в лес, а дедушка остановился.
Сработало!Батюшка погладил пухлой рукой свой позолоченный наперсный крест и, посмотрев на человека в бархатной ермолке, сказал: - Полно вам, батенька, по чужим окопам шататься!.. Церковь-мать ждет вас, чтобы принять в свои ласковые объятья, а вы отворачиваетесь от нее, как блудный сын. Кому Церковь - не мать, тому Бог - не отец. - заключил он фразу известным церковным выражением.
|
 Вход на сайт  Регистрация
 Лучшие новости
 Облако тегов
 Наш опрос
 Немного рекламы
 Календарь
 Архив новостей
|
