Озарение

Он шел по проспекту, перешагивая лужи, и мозг его лихорадочно пытался обдумать какой-то важный вопрос, мучивший Кириллова уже несколько дней. По небу плыли серые тучи, изредка моросил мелкий дождь, погода располагала к унынию и раздумьям. О чем? Кириллов думал о событиях прошедшего вечера, чаепития в гостях, незначительных, но важных для него в эту минуту стечениях обстоятельств. Он пытался разобраться в длинной цепи фактов и найти их причину, главное звено. Когда он пришел домой, его окружил привычный вид его обстановки, и на какое-то время он забыл о чем думал. «В конце концов это не так важно…» - говорил он себе.
Проблема вставшая неожиданно перед Кирилловым заключалась в том, что его стала куда-то уносить бурная река жизни, и он плыл по ней неизвестно куда, оторванный от тихого, знакомого причала. События сменяли одно другое с неумолимой быстротой, и каждый новый день сулил Кириллову ухудшение его положения. Рушились старые привычные основы его морали под напором всепоглощающего рока, Леты – реки забвения… Он уже забывал, обескураженный таким калейдоскопом, забывал: а с чего собственно началось его крушение? почему он попал в водоворот этих событий? как стал игрушкой разрушительных страстей?

- Иван Кириллов! – голос преподавателя прозвучал резко и неожиданно. Его приглашали выбрать билет, и в этом он видел конец цепи запутанных обстоятельств. Дальше была тьма, мрак отчуждения, могила холодного прозябания того, кому суждено было стать неудачником. Он сел и стал обдумывать экзаменационный вопрос. Параллельно, по мере того как он вспоминал тему, его ум озарялся искрой какого-то знания, возможно интуиции, которое давало ему ответ на все больные вопросы. Он ясно осознал, что было причиной его страданий, и набирался решимости исправить свое положение. Ему повезло на этот раз - он сдал последний экзамен и мог теперь быть свободным от всех обязательств, связанных с учебой. Впереди маячила перспектива получения диплома и устройства на работу в престижном НИИ.
Он понял тогда на экзамене, что стал завидовать людям, их богатству и успехам в бытовых вещах, их благополучию, и из-за этого утратил свой покой. Зависть стала его страстью, она как яд разрушала его изнутри, делала слабым в моральном плане, уступчивым более крупным грехам. Он стал искать успеха у других людей, успеха любой ценой, ценой потери самого себя, своей индивидуальности. Он погрузился в вихрь светских развлечений, «забил» на институт, стал проводить свое свободное время, «отрываясь» на вечеринках…
Он не помнил тот момент, когда он впервые стал задумываться над своей жизнью в ту пору; он запомнил только, что, вдруг, стал неожиданно для всех интересоваться проблемой смерти. Читая книгу об этом, он стал более внимательно относиться к самому себе, своим проблемам. «А вдруг все, что пишут эти люди о смерти - правда, и жизнь – это подготовка к существованию в ином мире?! Тогда что ждет меня, если я умру вот так, не успев исправить свою жизнь?» - так думал он сам в себе. Друзья приходили к нему и приносили с собой авоськи с портвейном, все было, как и прежде, но он уже искал время, чтобы побыть одному и обратиться к учебникам. Его называли «наш философ», «странный» и удивлялись его неожиданному рвению к предметам.

Кириллов хорошо помнил, как его подруга Ленка Рыкова, однажды, когда они сидели одни в полумраке полночной кухни, спросила его, как бы невзначай:
- Вань, а у тебя раньше были девушки?
Он откровенно признался, что нет, и тут же предложил исправить это… Она согласилась. В ту ночь он добавил к своему видению проблемы жизни еще и силу ее разрешения, он открыл в себе чувство любви, способной изменять обстоятельства… Друзья стали заходить реже, видя, что он занят исключительно одной Леной, а Иван все философствовал, усевшись за столом и изредка посматривая на подругу, которая что-то шила, сидя в углу на диване. Конец идиллии наступил неожиданно: Ленка сказала, что нашла себе другого и что ей надоело дружить с таким «умником», как он… Кириллов стоически перенес этот удар, но его уверенность в себе вдруг поколебалась, и он ринулся в крайность обиды и сомнения… Калейдоскоп светской жизни завертелся вновь и вновь и уже с удвоенной силой… Теперь Кириллов уже окончательно был сбит с толку; после бурной вечеринки он вышел в дождь и туман и шел, рождая в душе вопросы…
_________

Привычка к крепким напиткам еще давала о себе знать иногда после окончания им института, но начиналась другая жизнь… Теперь он знал, что мрак отступил, смерть уже не пугает своей холодной и злой отчужденностью, свой тяжестью неотвратимой расплаты, и он шел по залитому солнечным светом проспекту куда-то вдаль, в свободный мир!..
6.07.09 г.

→ Распечатать → Комментарии (0)

Категория: проза, проза/рассказы. Добавил: dima (3 ноября 2009).